Август шлейхер. Шлейхер, август Занятия славянскими языками

Шлейхер (Август Schleicher) - знаменитый германский языковед. Сын врача в Мейнингене, Ш. родился 19 февраля 1821 г. 13-ти лет он поступил в гимназию в Кобурге, где, кроме латинского, греческого и еврейского языков, начал заниматься и ботаникой. Тогда уже Ш. интересовался китайским языком и санскритом. Пробыв 6 лет в гимназии, где он, несмотря на свои приватные занятия, а возможно, благодаря им, был далеко не первым учеником, Ш. вышел из нее и подготовился дома к экзамену зрелости, сдав который, поступил на богословский факультет лейпцигского университета. Здесь, кроме богословских наук, он слушал арабский язык (у Флейшера). После первого семестра перешел в Тюбинген, где слушал знаменитого Баура и ориенталиста Эвальда. В 1843 г. он перешел на философский факультет в Бонн, где тогда читали Фр. Велькер и Фр. Ричль. На семинарах обоих ученых Ш. получил основательную подготовку по классической филологии, изучая в то же время германскую филологию у Дица и санскрит с арабским у Лассена и Гильдемейстера. Лассен, Диц и Ричль имели на него наибольшее влияние: первые два в смысле специальных интересов, последний в отношении метода. Пробыв здесь 6 семестров, Ш. в 1846 г. получил степень доктора за работу о произведениях римского грамматика Варрона. Только в тезисах диссертации сказался будущий сравнительный языковед. В том же году Ш. выступил в Бонне в качестве доцента сравнительного языкознания, но скоро уехал в путешествие (в Бельгию, Париж и т. д.). Чтобы иметь средства к существованию, Ш. корреспондировал в немецкие газеты.

Зимой 1848-49 г. он отправился в Прагу изучать чешский язык, под влиянием Лассена, посоветовавшего ему обратить внимание на славянские языки. В короткое время он выучился по-чешски, но должен был скоро оставить Прагу, возбудив подозрения австрийской полиции, и возобновил свои чтения в Бонне. В 1848 г. он закончил свою первую более крупную работу «Zur vergleichenden Sprachengeschichte» = 1 часть его «Sprachvergleichende Untersuchungen». Она интересна по своему замыслу - представить обзор одного фонетического явления (так называемого «зетацизма», т. е. одного из видов палатализации согласных) в разных не только родственных, но и не родственных языках (в греческом, санскрите, авестийском, древнеперсидском, латинском, готском, литовском, пракрите, пали, романских и германских языках, кельтском, латышском, славянских, семитических, маньчжурском, мадьярском, монгольском, тибетском и китайском). За ней последовала (1850) вторая часть: «Die Sprachen Europas im systematischer Uebersicht», опыт обозрения языков Европы (в том числе и не индоевропейских) с характеристикой их морфологических и семасиологических особенностей. Общие исторические идеи, положенные Ш. в основу его труда, были заимствованы им у Гегеля. Тем временем Ш. не оставлял и своих занятий славянскими языками, особенно церковно-славянским, которые доставили ему скоро славу лучшего их знатока среди немецких ученых. Весной 1850 г. он был приглашен в немецкий пражский университет, временно на кафедру классической филологии, вместе с Г. Курциусом, с которым у него завязались наилучшие отношения. С 1852 г. Ш. перешел на кафедру санскрита и сравнительного языкознания, объявив чисто лингвистические курсы (древне- и средневерхненемецкий, литво-славянские языки). Пребывание в Праге позволило ему усовершенствоваться в чешском и других славянском языках. Первым он владел совершенно свободно. С этого времени чаще и чаще начинают появляться труды Ш. по славянскому языкознанию: в 1850 г. - статья о чешской грамматике (в «Zeitschr. für die österreich. Gymnasien»), в 1852 г. статья о некоторых славянских падежных формах («Sitzungsberichte» венской академии, 1852 февраль) и отдельный труд «Formenlehre der kirchenslaw. Sprache, erklärend und vergleichend dargestellt» (Бонн), содержавший стоявшее на уровне современного знания сравнительно-грамматическое представление старославянской морфологии. Эти работы привели его к необходимости заняться и литовским языком, как это Ш. решил еще в 1848 г. Получив пособие от венской академии, после выхода своей «Formenlehre…», Ш. отправился в июне 1852 г. в Литву. Прибыв на место, он принялся за практическое изучение литовского языка, и скоро уже мог говорить на нем. Освоившись с языком, Ш. принялся записывать литовские песни, сказки, загадки и т. п. произведения народной словесности. В середине октября с богатым запасом новых материалов и знаний он вернулся в Прагу и принялся за обработку собранного. Уже в июне 1853 г. появилась первая работа Ш., посвященная литовскому языку: «Lituanica» («Sitzungsberichte» венской академии) - ряд очерков по библиографии и грамматике литовского языка, литовскому фольклору и т. п. Но главным плодом лингвистического путешествия Ш. был его знаменитый «Handbuch der litanischen Sprache», первая часть которого (грамматика) вышла еще летом 1855 г. За ней последовала вторая часть (хрестоматия и словарь, 1857). Научность и точность грамматического представления особенностей литовского языка и обилие нового и свежего материала из народной литовской словесности сделали руководство Ш. первостепенным и на долгое время единственным пособием при изучении названного языка, не утратившим своей ценности и в наше время.

В 1857 г. Ш. оставил Прагу и перешел в Йену. Деспотизм австрийского правительственного режима, подозрительность полиции, усмотревшей в открытом и отчасти свободомыслящем Ш. опасного заговорщика, натянутые отношения с местным чешским обществом, видевшим в Ш. все-таки немца, сделали ему пребывание в Праге тягостным и заставили навсегда покинуть Австрию. В это время как раз в сравнительном языкознании наблюдалось известное оживление: окончание 1-го издания сравнительной грамматики Боппа, появление первых выпусков санскритского словаря Бетлинга и Рота (с 1853 г.), основание Куном «Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung» (с 1852 г.) - были симптомами этого оживления, в котором принял деятельное участие и Ш. своим (и Куна) журналом «Beiträge zur vergleichenden Sprachforschung auf dem Gebiete der arischen, celtischen und slawischen Sprachen» (с 1858 г.). На страницах этого издания появился ряд ценных статей самого Ш. и лучших современных ученых. Счастливый своим возвращением в Германию, Ш. отклонил предложение петербургской академии наук, приглашавшей его, как знаменитого уже слависта, стать ее членом. Отказавшись переселиться в Россию, Ш, изъявил, однако, согласие работать для академии и был избран заграничным ее членом-корреспондентом. К этому времени относится окончание начатой им еще за два года работы по немецкой диалектологии и отчасти фольклору: «Volkstümliches aus Sonneberg im Meininger Oberlande» (грамматика местного говора, собрание местных областных слов, рассказов, преданий, песен, загадок и пословиц). В 1859 г. явилась первая работа Ш. в «Мемуарах» нашей академии наук: «Zur Morphologie der Sprache», содержавшая ряд мыслей о морфологической классификации языков, а в 1860 г. - известная книга «Die deutsche Sprache», имевшая целью познакомить более широкий круг читателей из образованного общества с результатами общей науки о языке и главными особенностями родного, немецкого языка. Книга, однако, при всех своих научных достоинствах не имела успеха в обществе, и второе издание ее, переделанное Ш., вышло уже после его смерти под редакцией одного из самых видных его учеников - И. Шмидта. Слава Ш., однако, все росла, и его лекции принадлежали к числу наиболее посещаемых в йенском университете. Немецкий язык и литература, общее языкознание, история и сравнительная грамматика индоевропейских языков (санскрит он перестал читать) составляли их содержание. Из этих лекций и вырос его знаменитый «Compendium der vergleich. Grammatik der indogermanischen Sprachen», первое издание которого появилось в 1861 г., прославив имя Ш. повсюду. Сжатость и ясность изложения, систематичность и наглядность в распределении материала, целый ряд новых взглядов и объяснений, отразивших результаты оживленной научной работы 40-х и 50-х годов XIX в., вполне оправдывали выдающийся успех нового труда Ш., вышедшего через 5 лет вторым изданием (1866), за которым последовали третье (1871) и четвертое (посмертное, 1876). В промежутках Ш. дал ряд небольших статей, вроде «Die Darwinsche Theorie und die Sprachwissenschaft» (1863), заключавшей любопытное (хотя и неудачное) применение учения Дарвина о происхождении видов к объяснению разнообразия языков; «Ueber die Bedeutung der Sprache für die Naturgeschichte des Menschen» (1865), служившей дополнением к предыдущей; «Die Unterscheidung von Nomen und Verbum in der lautlichen Form» (1865) и т. д. В 1865 же году явилось его издание сочинений литовского поэта Доналейтиса (СПб. изд. Имп. академии наук) с приложением словаря. В последние годы своей жизни Ш. поместил ряд небольших статей по сравнительной грамматике славянских языков в изданиях нашей академии наук: «Краткий очерк доисторической жизни северо-восточного отдела индогерманских языков» («Записки Императорской академии наук», т. VIII, кн. 1, 1865); «Всеславянский словарь» (т. IX, кн. 2, 1866); «Темы имен числительных (количественных и порядковых) в литво-славянских и немецком языках» (т. X, кн. 1, 1866); «Склонение основ нав славянских языках» (т. XI, кн. 1, 1867). Последним крупным трудом его была «Indogermanische Chrestomathie» (Веймар, 1869), содержавшая ряд текстов на главных индоевропейских языках и глоссариев к ним. Она была составлена Ш. при участии его учеников Лескина, И. Шмидта и известного кельтолога Эбеля, и должна была служить пособием для начинающих лингвистов, практически изучающих индоевропейские языки. Уже после смерти Ш. вышла составленная им по поручению нашей академии грамматика вымершего полабского языка: «Laut- und Formenlehre der Polabischen Sprache» (СПб., 1871). За ней последовала сравнительная грамматика славянских языков, оставшаяся неоконченной.

Недолгая жизнь Ш., умершего на 48-м году жизни (6 декабря 1868 г.), была очевидно богата результатами. Отличный гимнаст, закалявший свое здоровье и обладавший железной выдержкой и энергией, он работал, не покладая рук, и оставил после себя ряд первоклассных трудов, несмотря на стесненные материальные условия (в Йене до самой смерти Ш. не получал настоящего профессорского оклада, числясь так называемым «Honorarprofessor», хотя уже приобрел славу знаменитого ученого). Главной чертой научного мышления Ш. являлось стремление приблизить языкознание по точности и строгости метода к естественным наукам. Большой любитель последних и особенно ботаники, которой он занимался не только как отличный практик-садовод, но и научно (микроскопические препараты его могли сделать честь профессиональному ботанику), Ш. относил и языкознание к естественным наукам, считая язык таким же организмом, каким, например, является растение или животное, и под влиянием Геккеля переносил в науку о языке тогда только что возникшую теорию происхождения видов Дарвина целиком. Ботанические вкусы Ш. сказались и в его желании систематизировать, уложить живое разнообразие языка в немногие и, нужно сознаться, довольно деревянные рубрики. Догматизм, известная механичность и педантизм, несомненно, были присущи уму Ш. и наложили свой отпечаток и на его естественноисторический способ понимания языка, отчасти парализовав положительные достоинства этого последнего; но как бы то ни было, Ш. должен быть признан одним из творцов современного лингвистического метода, несомненно способствовавшим развитию той точности и строгости, которые теперь ему присущи. Велики заслуги Ш. и в области разработки литво-славянских языков. Доставив совершенно новый научный материал своим путешествием в Литву и дав впервые надежное руководство к изучению такого важного в сравнительном языкознании языка, как литовский, Ш. также больше, чем кто-либо из его современников, содействовал и освещению славянских языков сравнительно-грамматическим методом. Своим «Компендием…» он завершил целый период в истории сравнительного языкознания, подведя им окончательный итог всему тому, что было сделано тогда в науке после Боппа. Не имея гениальности последнего, Ш. превосходил его систематичностью и точностью ума, особенно отразившимися в его разработке сравнительной фонетики индоевропейских языков, и с полным правом может быть поставлен в ряду главных творцов нового языкознания.

Литература. S. Lefmann, «August Schleicher» (Лейпциг, 1870); «Erinnerungen an Prof. Dr. August Schleicher in Prag» («Bohemia», 1869, № 16 и сл.); J. Schmidt, «Nachruf» («Beiträge zur vergleich. Sprachforschung», т. VI); оценка научного значения Ш. сделана Дельбрюком в его «Einleitung in das Sprachstudium» (3 изд., Лейпциг , 1893, гл. III, 41-56); профессор Овсянико-Куликовский, «Бопп и Шлейхер, эпизод из истории науки о языке» («Жизнь», 1900, № XI).

Биография

Сын врача в Мейнингене. В 16 лет он поступил в гимназию в Кобурге , где, кроме латинского, греческого и еврейского языков, начал заниматься и ботаникой. Тогда уже Шлейхер интересовался китайским языком и санскритом . Пробыв 6 лет в гимназии, где он, несмотря на свои приватные занятия, а возможно, благодаря им, был далеко не первым учеником, Шлейхер вышел из неё и подготовился дома к экзамену зрелости, сдав который, поступил на богословский факультет Лейпцигского университета . Здесь, кроме богословских наук, он слушал арабский язык (у Г. Л. Флейшера). После первого семестра перешёл в Тюбинген , где слушал знаменитого Баура и ориенталиста Эвальда.

Занятия славянскими языками

Тем временем Шлейхер не оставлял и своих занятий славянскими языками, особенно церковнославянским, которые доставили ему скоро славу лучшего их знатока среди немецких учёных. Весной г. он был приглашён в немецкий пражский университет , временно на кафедру классической филологии, вместе с Г. Курциусом , с которым у него завязались наилучшие отношения. С г. Шлейхер перешёл на кафедру санскрита и сравнительного языкознания, объявив чисто лингвистические курсы (древне- и средневерхненемецкий, литво-славянские языки). Пребывание в Праге позволило ему усовершенствоваться в чешском и других славянском языках. Первым он владел совершенно свободно.

С этого времени чаще и чаще начинают появляться труды Шлейхера по славянскому языкознанию:

• в г. - статья о чешской грамматике (в «Zeitschrift für die österreich. Gymnasien»),
• в г. статья о некоторых славянских падежных формах («Sitzungsberichte» венской академии, 1852 февраль),
• отдельный труд «Formenlehre der kirchenslaw. Sprache, erklärend und vergleichend dargestellt» (Бонн), содержавший стоявшее на уровне современного знания сравнительно-грамматическое представление старославянской морфологии.

Литуанистика

Эти работы привели его к необходимости заняться и литовским языком, как это Шлейхер решил ещё в 1848 г. Получив пособие от венской академии, после выхода своей «Formenlehre…», Шлейхер отправился в июне г. в Литву . Прибыв на место, он принялся за практическое изучение литовского языка , и скоро уже мог говорить на нём. Освоившись с языком, он принялся записывать литовские песни, сказки, загадки и другие произведения народной словесности. В середине октября с богатым запасом новых материалов и знаний он вернулся в Прагу и принялся за обработку собранного. Уже в июне г. появилась первая работа Шлейхера, посвящённая литовскому языку: «Lituanica» («Sitzungsberichte» венской академии) - ряд очерков по библиографии и грамматике литовского языка, литовскому фольклору и т. п. Но главным плодом лингвистического путешествия Шлейхера был его знаменитый «Handbuch der litauischen Sprache», первая часть которого (грамматика) вышла ещё летом 1855 г. За ней последовала вторая часть (хрестоматия и словарь, 1857). Научность и точность грамматического представления особенностей литовского языка и обилие нового и свежего материала из народной литовской словесности сделали руководство Шлейхера первостепенным и на долгое время единственным пособием при изучении названного языка, длительное время не терявшим своей ценности.

Сравнительное языкознание

В промежутках Шлейхер написал ряд небольших статей, вроде «Die Darwinsche Theorie und die Sprachwissenschaft» (), заключавшей любопытное (хотя и неудачное) применение учения Дарвина о происхождении видов к объяснению разнообразия языков; «Über die Bedeutung der Sprache für die Naturgeschichte des Menschen» (), служившей дополнением к предыдущей; «Die Unterscheidung von Nomen und Verbum in der lautlichen Form» () и т. д. В 1865 же году явилось его издание сочинений литовского поэта Донелайтиса (СПб. изд. Имп. академии наук) с приложением словаря.

В последние годы своей жизни Шлейхер поместил ряд небольших статей по сравнительной грамматике славянских языков в изданиях петербургской Академии наук: «Краткий очерк доисторической жизни северо-восточного отдела индогерманских языков» («Записки Императорской Академии наук », т. VIII, кн. 1, ); «Всеславянский словарь» (т. IX, кн. 2, ); «Темы имён числительных (количественных и порядковых) в литво-славянских и немецком языках» (т. X, кн. 1, ); «Склонение основ на -у - в славянских языках» (т. XI, кн. 1, ). Последним крупным трудом его была «Indogermanische Chrestomathie» (Веймар, 1869), содержавшая ряд текстов на главных индоевропейских языках и глоссариев к ним. Она была составлена Шлейхером при участии его учеников А. Лескина , И. Шмидта и известного кельтолога Г. В. Эбеля , и должна была служить пособием для начинающих лингвистов, практически изучающих индоевропейские языки. Уже после смерти Шлейхера вышла составленная им по поручению петербургской Академии наук грамматика вымершего полабского языка : «Laut- und Formenlehre der Polabischen Sprache» (СПб., 1871). За ней последовала сравнительная грамматика славянских языков, оставшаяся неоконченной.

Значение

Недолгая жизнь Шлейхера, умершего на 48-м году жизни (6 декабря 1868 года), была, очевидно, богата результатами. Отличный гимнаст, закалявший своё здоровье и обладавший железной выдержкой и энергией, он работал, не покладая рук, и оставил после себя ряд первоклассных трудов, несмотря на стеснённые материальные условия (в Йене до самой смерти Шлейхер не получал настоящего профессорского оклада, числясь так называемым «Honorarprofessor», хотя уже приобрёл славу знаменитого учёного). Главной чертой научного мышления Шлейхера являлось стремление приблизить языкознание по точности и строгости метода к естественным наукам.

Большой любитель последних и особенно ботаники , которой он занимался не только как отличный практик-садовод, но и научно (микроскопические препараты его могли сделать честь профессиональному ботанику), Шлейхер относил и языкознание к естественным наукам, считая язык таким же организмом, каким, например, является растение или животное , и под влиянием Геккеля переносил в науку о языке тогда только что возникшую теорию происхождения видов Дарвина целиком. Влиянием идей дарвинизма объясняется и его подражание естественнонаучным методам исследований, и любовь к терминам этой научной сферы, перенесённым в языковедение: «организм» языка, языковые «семьи» и «ветви», генеалогическое «древо»… Ботанические вкусы Шлейхера сказались и в его желании систематизировать, уложить живое разнообразие языка в немногие и, нужно сознаться, довольно деревянные рубрики. Догматизм, известная механичность и педантизм, несомненно, были присущи уму Шлейхера и наложили свой отпечаток и на его естественноисторический способ понимания языка, отчасти парализовав положительные достоинства этого последнего.

Тем не менее, Шлейхер оказал большое влияние на методологию лингвистики конца XIX века. Велики заслуги Шлейхера и в области разработки балтийских и славянских языков. Доставив совершенно новый научный материал своим путешествием в Литву и дав впервые надёжное руководство к изучению такого важного в сравнительном языкознании языка, как литовский , Шлейхер также больше, чем кто-либо из его современников, содействовал и освещению славянских языков сравнительно-грамматическим методом. Своим «Компендием…» он завершил целый период в истории сравнительного языкознания, подведя им окончательный итог всему тому, что было сделано тогда в науке после Ф. Боппа . Не имея гениальности последнего, Шлейхер превосходил его систематичностью и точностью ума, особенно отразившимися в его разработке сравнительной фонетики индоевропейских языков , и с полным правом может быть поставлен в ряду главных творцов нового языкознания. А. Шлейхер оставил после себя много учеников (Г. Курциус , А. Лескин , И. Шмидт, Г. Шухардт), которые создали свои научные работы, отбросив элементы примитивного биологизма и развив самые ценные идеи своего учителя.

Литература

• С. К. Булич . //

Август Шлейхер (нем. August Schleicher; 19 февраля 1821 - 6 декабря 1868) - немецкий языковед.

Биография

Сын врача в Мейнингене. В 16 лет он поступил в гимназию в Кобурге, где, кроме латинского, греческого и еврейского языков, начал заниматься и ботаникой. Тогда уже Шлейхер интересовался китайским языком и санскритом. Пробыв 6 лет в гимназии, где он, несмотря на свои приватные занятия, а возможно, благодаря им, был далеко не первым учеником, Шлейхер вышел из неё и подготовился дома к экзамену зрелости, сдав который, поступил на богословский факультет Лейпцигского университета. Здесь, кроме богословских наук, он слушал арабский язык (у Г. Л. Флейшера). После первого семестра перешёл в Тюбинген, где слушал знаменитого Баура и ориенталиста Эвальда.

В 1843 г. он перешёл на философский факультет в Бонн, где тогда читали Фр. Велькер и Фридрих Ричль. На семинарах обоих учёных Шлейхер получил основательную подготовку по классической филологии, изучая в то же время германскую филологию у Ф. К. Дица и санскрит с арабским у Лассена и Гильдемейстера. Лассен, Диц и Ричль имели на него наибольшее влияние: первые два в смысле специальных интересов, последний в отношении метода. Пробыв здесь 6 семестров, Шлейхер в 1846 г. получил степень доктора за работу о произведениях римского грамматика Варрона. Только в тезисах диссертации сказался будущий сравнительный языковед. В том же году Шлейхер выступил в Бонне в качестве доцента сравнительного языкознания, но скоро уехал в путешествие (в Бельгию, Париж и т. д.). Чтобы иметь средства к существованию, Шлейхер корреспондировал в немецкие газеты.

Зимой 1848-1849 г. он отправился в Прагу изучать чешский язык, под влиянием Лассена, посоветовавшего ему обратить внимание на славянские языки. В короткое время он выучился по-чешски, но должен был скоро оставить Прагу, возбудив подозрения австрийской полиции, и возобновил свои чтения в Бонне.

Первые крупные труды

В 1848 г. он закончил свою первую более крупную работу «Zur vergleichenden Sprachengeschichte», первую часть его «Sprachvergleichende Untersuchungen». Она интересна по своему замыслу - представить обзор одного фонетического явления (так называемого «зетацизма», то есть одного из видов палатализации согласных) в разных не только родственных, но и не родственных языках (в греческом, санскрите, авестийском, древнеперсидском, латинском, готском, литовском, пракрите, пали, романских и германских языках, кельтском, латышском, славянских, семитических, маньчжурском, мадьярском, монгольском, тибетском и китайском). За ней последовала (1850) вторая часть: «Die Sprachen Europas im systematischer bersicht», опыт обозрения языков Европы (в том числе и не индоевропейских) с характеристикой их морфологических и семасиологических особенностей. Общие исторические идеи, положенные Шлейхером в основу его труда, были заимствованы им у Гегеля.

Занятия славянскими языками

Тем временем Шлейхер не оставлял и своих занятий славянскими языками, особенно церковнославянским, которые доставили ему скоро славу лучшего их знатока среди немецких учёных. Весной 1850 г. он был приглашён в немецкий пражский университет, временно на кафедру классической филологии, вместе с Г. Курциусом, с которым у него завязались наилучшие отношения. С 1852 г. Шлейхер перешёл на кафедру санскрита и сравнительного языкознания, объявив чисто лингвистические курсы (древне- и средневерхненемецкий, литво-славянские языки). Пребывание в Праге позволило ему усовершенствоваться в чешском и других славянском языках. Первым он владел совершенно свободно.

С этого времени чаще и чаще начинают появляться труды Шлейхера по славянскому языкознанию:

• в 1850 г. - статья о чешской грамматике (в «Zeitschrift fr die sterreich. Gymnasien»),
• в 1852 г. статья о некоторых славянских падежных формах («Sitzungsberichte» венской академии, 1852 февраль),
• отдельный труд «Formenlehre der kirchenslaw. Sprache, erklrend und vergleichend dargestellt» (Бонн), содержавший стоявшее на уровне современного знания сравнительно-грамматическое представление старославянской морфологии.

Этап

Представитель натуралистического направления. Он формировался как лингвист в эпоху, когда больших успехов достигают естесственные науки, особенно биология. В первую очередь под влиянием идей Дарвина, складывается его концепция. Он считал язык естесственным организмом, Выделял три стадии в развитии языка: 1) только корень (китайский язык); 2) усложнение морфологичекого строения (появляются префиксы, аффиксы, суффиксы, флексии); пик развития - развитая флексия; 3) упадок, происходит разрушение флексии (аналитические языки). Хотя Шлейхер говорил об историческом развитии языком, о языковом совершенстве, но для нас важнее что он говорил о праязыке. Именно Шлейхеру мы обязаны существованию в компаративистике многих терминов (семья, праязык, языковая ветвь, родство языков, реконструкция праязыка). Реконструкция - это предположительное, гипотетическое восстановление форм праязыка. Парадигма Шлейхера - идея праязыка. Некоторые из современников Шлейхера полагали, что все языки на земле восходят к одному и тому же языку. Шлейхер же не считал, что был только один праязык, он считал, что таких праязыков было несколько. Но все родственные языки восходят к одному и тому же праязыку и все родственные языки объединяются в языковую семью. Шлейхер не соглашался с теми лингвистами, которые таким праязыком для индо-европейских языков называли санскрит, он говорил, что санскрит только похож на праязык.

У Шлейхера было стремление восстановить пра-индоевропейский язык, за это его сильнее всего критиковали. Шлейхер считал, что он восстановил праязык, даже написал на нём басню.

Создал искусственный язык Волопюк (Worldspeak).

Исторические формы человеческого языка

Было племя или род, оно говорило на племенных диалектах (у каждой семьи свой. Дальше формируется народ и одновременно складываются народные языки (совокупность диалектов территориальных). Потом нации, каждая нация обладает своим национальным языком (имеет множество форм, таких как литературный, внелитературные формы (жаргоны, просторечия)). Ни на одном из этих этапов язык не был единым.

Понятие праязыка относится к плменным диалектам, а Шлейхер восстанавливал единый праязык. То есть он восстанавливал то, чего не было на самом деле.

Сейчас под реконструкцией праязыка понимается восстановление отдельных элементов.

Развитие пра-индо-европейского языка Шлейхер представлял в виде дерева.

Есть общий ствол - праязык. Дальше у него формируются диалекты. Эти диалекты начинают самостоятельно развиваться и происходит отделение их от общего ствола. В начале отделились 2 ветви (не позднее 4000 до н.э.): германо-балто-славянская ветвь и индо-арио-итало-греко-кельтская ветвь. Дальше эти две ветви стали развиваться. 1-я ветвь германская и балто-славянская, 2 -ветвь разделилась на индо-иранскую и итало-греко-кельтскую. И так далее. Идёт постоянный процесс дивергенции (дробления). По веткам можно определить степень близости языков.

Ученик Шлейхера Шмидт был не согласен со Шлейхоровской концепцией. Шмидт является представителем 3-го этапа компаративистики. Он выдвигает свою идею теорию волн, волновая теория Шмидта. По этой теории какое-либо языковое новшество в начале возникает где-то в одной точке, а потому как круги по воде она начинает расходиться, попадая в другие языки. Чем дальше от места своего возникновения эта инновация обнаруживается, тем меньше сходства она имеет со своим изначальным вариантом.

Была ещё одна теория, выдвинута не компаративистом, представитель пражской школы структурной лингвистики Трубецкой. Он не отрицал идею родства между языками, но основной причиной сходств между языками Трубецкой считал их сближение или сродство, которое возникает в результате многовекового сосуществования народов, говорящих на разных языках. В результате появляются общие черты у этих языков, именно это возникновение Трубецкой назвал сродством языков. Языковой союз противопоставляет языковой семье. Например, балканский языковой союз, назвал ряд общих черт этих языков. Средиземноморский союз языковых семей. Современная лингвистика не отвергает концепцию языковых союзов и даже её развивает, но некоторые нестыковки существуют. Исходя из логики Трубецкого можно сказать, что чем дольше языки сосуществуют, тем больше у них должно быть общих черт, а древние языки больше похожи друг на друга, чем современные языки.

Всё-таки основной теорией современная лингвистика считает теорию родства языков Шлейхера.

Ранние годы

Сын врача в Мейнингене. 16-ти лет он поступил в гимназию в Кобурге , где, кроме латинского, греческого и еврейского языков, начал заниматься и ботаникой. Тогда уже Шлейхер интересовался китайским языком и санскритом . Пробыв 6 лет в гимназии, где он, несмотря на свои приватные занятия, а возможно, благодаря им, был далеко не первым учеником, Шлейхер вышел из неё и подготовился дома к экзамену зрелости, сдав который, поступил на богословский факультет Лейпцигского университета . Здесь, кроме богословских наук, он слушал арабский язык (у Флейшера). После первого семестра перешёл в Тюбинген , где слушал знаменитого Баура и ориенталиста Эвальда.

Первые крупные труды

Занятия славянскими языками

Тем временем Шлейхер не оставлял и своих занятий славянскими языками, особенно церковно-славянским, которые доставили ему скоро славу лучшего их знатока среди немецких учёных. Весной г. он был приглашён в немецкий пражский университет, временно на кафедру классической филологии, вместе с Г. Курциусом , с которым у него завязались наилучшие отношения. С г. Шлейхер перешёл на кафедру санскрита и сравнительного языкознания, объявив чисто лингвистические курсы (древне- и средневерхненемецкий , литво-славянские языки). Пребывание в Праге позволило ему усовершенствоваться в чешском и других славянском языках. Первым он владел совершенно свободно.

С этого времени чаще и чаще начинают появляться труды Ш. по славянскому языкознанию:

• в г. - статья о чешской грамматике (в «Zeitschrift für die österreich. Gymnasien»),
• в г. статья о некоторых славянских падежных формах («Sitzungsberichte» венской академии, 1852 февраль),
• отдельный труд «Formenlehre der kirchenslaw. Sprache, erklärend und vergleichend dargestellt» (Бонн), содержавший стоявшее на уровне современного знания сравнительно-грамматическое представление старославянской морфологии.

Литуанистика

Эти работы привели его к необходимости заняться и литовским языком, как это Шлейхер решил ещё в 1848 г. Получив пособие от венской академии, после выхода своей «Formenlehre…», Шлейхер отправился в июне г. в Литву . Прибыв на место, он принялся за практическое изучение литовского языка , и скоро уже мог говорить на нём. Освоившись с языком, он принялся записывать литовские песни, сказки, загадки и другие произведения народной словесности. В середине октября с богатым запасом новых материалов и знаний он вернулся в Прагу и принялся за обработку собранного. Уже в июне г. появилась первая работа Ш., посвящённая литовскому языку: «Lituanica» («Sitzungsberichte» венской академии) - ряд очерков по библиографии и грамматике литовского языка, литовскому фольклору и т. п. Но главным плодом лингвистического путешествия Шлейхер был его знаменитый «Handbuch der litauischen Sprache», первая часть которого (грамматика) вышла ещё летом 1855 г. За ней последовала вторая часть (хрестоматия и словарь, 1857). Научность и точность грамматического представления особенностей литовского языка и обилие нового и свежего материала из народной литовской словесности сделали руководство Шлейхера первостепенным и на долгое время единственным пособием при изучении названного языка, длительное время не терявшим своей ценности.

Сравнительное языкознание

Поздние годы

Счастливый своим возвращением в Германию , Шлейхер отклонил предложение петербургской Академии наук, приглашавшей его, как знаменитого уже слависта, стать её членом. Отказавшись переселиться в Россию , Шлейхер изъявил, однако, согласие работать для академии и был избран заграничным её членом-корреспондентом. К этому времени относится окончание начатой им ещё за два года работы по немецкой диалектологии и отчасти фольклору : «Volkstümliches aus Sonneberg im Meininger Oberlande» (грамматика местного говора, собрание местных областных слов, рассказов, преданий, песен, загадок и пословиц). В 1859 г. явилась первая работа Шлейхера в «Мемуарах» петербургской Академии наук: «Zur Morphologie der Sprache», содержавшая ряд мыслей о морфологической классификации языков, а в 1860 г. - известная книга «Die deutsche Sprache», имевшая целью познакомить более широкий круг читателей из образованного общества с результатами общей науки о языке и главными особенностями родного, немецкого языка. Книга, однако, при всех своих научных достоинствах не имела успеха в обществе, и второе издание её, переделанное Шлейхером, вышло уже после его смерти под редакцией одного из самых видных его учеников - И. Шмидта. Слава Шлейхера, однако, все росла, и его лекции принадлежали к числу наиболее посещаемых в Йенском университете . Немецкий язык и литература, общее языкознание, история и сравнительная грамматика индоевропейских языков (санскрит он перестал читать) составляли их содержание. Из этих лекций и вырос его знаменитый «Compendium der vergleich. Grammatik der indogermanischen Sprachen», первое издание которого появилось в 1861 г., прославив имя Шлейхера повсюду. Сжатость и ясность изложения, систематичность и наглядность в распределении материала, целый ряд новых взглядов и объяснений, отразивших результаты оживленной научной работы 40-х и 50-х годов XIX в., вполне оправдывали выдающийся успех нового труда Шлейхера, вышедшего через 5 лет вторым изданием (), за которым последовали третье () и четвёртое (посмертное, ).

В промежутках Шлейхер дал ряд небольших статей, вроде «Die Darwinsche Theorie und die Sprachwissenschaft» (), заключавшей любопытное (хотя и неудачное) применение учения Дарвина о происхождении видов к объяснению разнообразия языков; «Ueber die Bedeutung der Sprache für die Naturgeschichte des Menschen» (), служившей дополнением к предыдущей; «Die Unterscheidung von Nomen und Verbum in der lautlichen Form» () и т. д. В 1865 же году явилось его издание сочинений литовского поэта Донелайтиса (СПб. изд. Имп. академии наук) с приложением словаря.

В последние годы своей жизни Шлейхер поместил ряд небольших статей по сравнительной грамматике славянских языков в изданиях петербургской Академии наук: «Краткий очерк доисторической жизни северо-восточного отдела индогерманских языков» («Записки Императорской Академии наук », т. VIII, кн. 1, ); «Всеславянский словарь» (т. IX, кн. 2, ); «Темы имён числительных (количественных и порядковых) в литво-славянских и немецком языках» (т. X, кн. 1, ); «Склонение основ на в славянских языках» (т. XI, кн. 1, ). Последним крупным трудом его была «Indogermanische Chrestomathie» (Веймар, 1869), содержавшая ряд текстов на главных индоевропейских языках и глоссариев к ним. Она была составлена Шлейхером при участии его учеников А. Лескина , И. Шмидта и известного кельтолога Эбеля, и должна была служить пособием для начинающих лингвистов, практически изучающих индоевропейские языки. Уже после смерти Шлейхера вышла составленная им по поручению петербургской Академии наук грамматика вымершего полабского языка: «Laut- und Formenlehre der Polabischen Sprache» (СПб., 1871). За ней последовала сравнительная грамматика славянских языков, оставшаяся неоконченной.

Значение

Недолгая жизнь Шлейхера, умершего на 48-м году жизни (6 декабря года), была очевидно богата результатами. Отличный гимнаст, закалявший своё здоровье и обладавший железной выдержкой и энергией, он работал, не покладая рук, и оставил после себя ряд первоклассных трудов, несмотря на стеснённые материальные условия (в Йене до самой смерти Шлейхер не получал настоящего профессорского оклада, числясь так называемым «Honorarprofessor», хотя уже приобрёл славу знаменитого учёного). Главной чертой научного мышления Шлейхера являлось стремление приблизить языкознание по точности и строгости метода к естественным наукам.

Большой любитель последних и особенно ботаники , которой он занимался не только как отличный практик-садовод, но и научно (микроскопические препараты его могли сделать честь профессиональному ботанику), Шлейхер относил и языкознание к естественным наукам, считая язык таким же организмом, каким, например, является растение или животное , и под влиянием Геккеля переносил в науку о языке тогда только что возникшую теорию происхождения видов Дарвина целиком. Ботанические вкусы Шлейхера сказались и в его желании систематизировать, уложить живое разнообразие языка в немногие и, нужно сознаться, довольно деревянные рубрики. Догматизм, известная механичность и педантизм, несомненно, были присущи уму Шлейхера и наложили свой отпечаток и на его естественноисторический способ понимания языка, отчасти парализовав положительные достоинства этого последнего.

Тем не менее, Шлейхер должен быть признан одним из творцов современного лингвистического метода, несомненно способствовавшим развитию той точности и строгости, которые теперь ему присущи. Велики заслуги Шлейхера и в области разработки литво-славянских языков. Доставив совершенно новый научный материал своим путешествием в Литву и дав впервые надёжное руководство к изучению такого важного в сравнительном языкознании языка, как литовский , Шлейхер также больше, чем кто-либо из его современников, содействовал и освещению славянских языков сравнительно-грамматическим методом. Своим «Компендием…» он завершил целый период в истории сравнительного языкознания, подведя им окончательный итог всему тому, что было сделано тогда в науке после Ф. Боппа . Не имея гениальности последнего, Шлейхер превосходил его систематичностью и точностью ума, особенно отразившимися в его разработке сравнительной